Посвящается моей тете Янине Владимировне Тышко (Сабанис) и всем, кто приближал Победу на фронте и в тылу.
Монотонно стучали колеса. Поезд ехал в ночь. Яня куталась в телогрейку и пыталась дремать. Кипяток в стакане давно остыл, а вставать идти за новым не хотелось. На дежурстве ее сменила Зина, и нужно было немного поспать, чтобы восстановить силы. Но сон не шел. События прошедшего дня вновь и вновь вставали перед глазами.
В вагонах было холодно – уголь экономили. В Перми должны были пополнить запасы топлива, но до нее еще было далеко, а морозы стояли трескучие. Зима 43-го года выдалась суровой. Впрочем, на Урале зимы всегда особенно холодные. Раненых укрывали, чем могли, отпаивали кипятком и горячим бульоном, но это мало помогало. Когда днем Яня стала делать перевязки, она еле сдержалась, чтобы не заплакать. У молоденького «тяжелого» сбился матрас и бинты на раненой ноге примерзли к полке.
Санитарный поезд сделал остановку на небольшой станции – получить лекарства и продовольствие. Уже смеркалось. В голове у девушки щелкнуло: здесь недалеко есть уголь! Она видела его, когда поезд сбавлял ход. Решение пришло мгновенно. Они с Зиной взяли большой мешок для использованных бинтов и прокрались к куче. Работали быстро. Мешок успели наполнить наполовину – больше им не унести. И тут раздался окрик: стой, стрелять буду! Девушки рванули мешок и побежали. Вслед им прогремели выстрелы охраны. Слава Богу, не попали. Не хватало еще, побывав под бомбежками и обстрелами, получить пулю от своих. Чудом дотащив мешок до своего поезда, санитарочки перевели дух. Начальник поезда, Марк Абрамович только тяжело вздохнул – он тоже весь извелся думами о холоде в поезде.
Вообще-то, он был неплохой человек, этот начальник. Средних лет, всегда сосредоточенный и серьезный, он по-отечески тепло относился к Яне. Однажды, увидев, как у девушки, помогавшей поднимать носилки, съехала кофта, позвал ее:
– Яня, возьми, – протянул ей старую простыню. – Сошьешь себе рубашку – спину нужно в тепле держать.
Шила ночью, когда перевязанные и накормленные раненые уже спали.
***
Яня плотнее закуталась в тонкое одеяло и закрыла глаза. Но, вместо сна опять вспомнилась Белоруссия. И тот день – 10 июля 1941-го года.
… Поезд Мариуполь-Орша подъезжал к конечной. Хрупкая, улыбчивая, с черной копной вьющихся волос проводница Яня ободряюще улыбалась пассажирам, отдавая билеты. Совсем скоро поезд остановится, она еще раз проверит вагон и сдаст дежурство. Поедет к родным в Толочин. Уже третью неделю шла война – нужно было решить, как им быть дальше.
В Толочин Яня не попала – там уже были немцы. Здесь же, на вокзале Орши, она, проводница, стала сотрудником санитарного поезда. Поезд с красными крестами забирал самых «тяжелых». Их везли в эвакогоспитали Урала. Санитарке приходилось не только перевязывать, мыть, кормить. Поднимать и укладывать солдат кроме них, девчат, было некому. Откуда-то брались силы…
***
Все-таки добытый уголь немного помог. Воздух в вагоне потеплел и Яня задремала. Марк Абрамович несколько минут стоял возле спящей девушки, жалея ее будить.
– Яня, Янечка – легонько потрепал за плечо. – Там «твой» боец из 6-го вагона… Очень просит тебя прийти.
Она помнила этого «своего» раненого. Он умирал от кровопотери. Под глазами пролегли темные круги, лицо побелело. Запасы крови в поезде закончились. До эвакогоспиталя ему не дотянуть. Но у Яни первая группа! Девушка лежала на соседней полке и смотрела, как оживает лицо солдата. Прямое переливание сделало свое дело. Никаких анализов врач не делала – кожу осмотрела, здорова ли, вену обработала – и вот, уже ее кровь совершает свой спасительный бег…
Яня подошла к солдату. Он улыбнулся.
– Меня зовут Роман, я из Молдавии, – мужчина заметно волновался. Дома остались шестеро детей. Когда я уходил на фронт, жена сняла рушник с иконы и благословила меня. Он был со мной всегда. Возьми! – его рука протянула Яне сложенную ткань с черно-бордовым орнаментом.
– Что Вы, я не могу!
– Возьми! – по лицу солдата текли слезы.
Он отдавал самое дорогое, что имел. В благодарность за свою жизнь. Яня приняла рушник, как драгоценный дар, поцеловала раненого и побежала в свой вагон. Ком в горле грозил прорваться рыданиями. А нужно делать перевязки и ободрять страдающих.
Романа довезли до госпиталя в Свердловске. Можно было надеяться, что он останется жив и вернется, хоть и без ног, в свою Молдавию.
А поезд шел в обратный путь – к фронту. Увозя Яню и других девушек выполнять непростую и нелегкую работу – спасать жизни солдат.
Победу санитарный поезд № 341 встретил во Львове. Рушник, как дорогая реликвия, всю жизнь хранился в семье Янины Владимировны Сабанис из Орши. Сейчас его хранит ее дочь.
Людмила БАГДАНОВИЧ, д. Вороны
