Год исторической памяти, объявленный в Беларуси в 2022 году, проходит под знаком сохранения героического наследия Великой Отечественной войны. К сожалению, с каждым годом все меньше остается участников и свидетелей тех страшных событий. Уже несколько лет, как не стало и участника Великой Отечественной войны Василия Маскальчука, проживавшего в райцентре, но его сын Михаил Маскальчук успел записать много военных историй, рассказанных отцом. Сегодня мы предлагаем нашим читателям познакомиться с одной из них.
Эта история записана со слов моего отца, Василия Михайловича Маскальчука, бойца 132 партизанского отряда 130-й Петриковской бригады Полесского соединения.
…Все партизаны в нашем боевом 132-м отряде 130-й бригады Полесского соединения в недавном прошлом, в основном, были бойцами и командирами Красной Армии, вышедшими из окружения после тяжелых боев или бежавшими из плена.
Встречая ожесточенное сопротивление на белорусской земле, фашисты рвались на восток. В тылу их войск в лесах оставалось много бойцов и командиров из различных частей и соединений Красной Армии. Они понимали, что к своим частям они не смогут прорваться, поэтому решили сражаться с ненавистным врагом здесь, в бескрайних лесах Беларуси.
Наш отряд был создан в сентябре 1941 года. У его истоков стояли политрук танковых войск Алексей Тарасов, командир взвода лейтенант Григорий Кравец, командир станково-пулеметного взвода сержант Сумбат Арзуманян и многие другие командиры и бойцы Красной Армии. К ноябрю 1941 года в отряде было более пятидесяти хорошо вооруженных бойцов. Кроме винтовок, отряд имел станковые и ручные пулеметы, автоматы ППШ, много трофейного оружия.
Я со своими друзьями Николаем Чертковым, Константином Михаленей и Александром Гавриловичем вступили в этот отряд летом 1942 года.
… Сейчас, когда ветераны войны почти все ушли уже из жизни, многие так называемые новые историки хотят внушить современной молодежи, что в партизаны гнали насильно, что они отсиживались в лесу и грабили местное население. Могу со всей ответственностью заявить, что это сущая ложь, и могу привести множество примеров из моей партизанской жизни о массовом героизме своих боевых товарищей.
…Принимали нас в отряд в моей родной деревне Грабов Петриковского района Полесской области. Мы очень переживали: а вдруг не возьмут? Ведь если кто приходил без оружия, сразу отправляли домой. Но у нас были гранаты РГД-33, две винтовки Мосина, немецкий пулемет МГ-34 – постарался наш друг Саша Гаврилович из деревни Ветчин Житковичского района.
Помню, командир отряда Г.Я. Кравец долго рассматривал нас, наше оружие, затем закурил сигарету и сказал:
-Вооружены вы неплохо, но молоды, не знаю, что с вами делать?
-Григорий, я возьму их в свой взвод, мне кажется, хлопцы боевые, да и пришли издалека, из Любанского района, — заметил Сумбат Арзуманян, командир взвода.
-Записывайте всех в одно отделение, — добавил комиссар Тарасов. – Пусть воюют вместе.
…Вот так принимали нас в партизаны, был очень строгий отбор, а не загоняли насильно, как пишут псевдоисторики, очерняющие героизм партизан и нашу Великую Победу…
-Степан, отведи этих вояк на кухню, пускай их там хорошо покормят, — обратился к часовому Григорий Кравец. – А потом можно и воевать, — улыбнулся командир, стряхивая пепел в латунную гильзу.
Временно кухня находилась в просторной деревенской хате, из трубы курился дым, аппетитно пахло борщом. Когда мы зашли в хату, то сразу остолбенели: возле выбеленной печи управлялись две очаровательные девушки нашего возраста еврейской национальности и одна постарше. Все они были одеты в военную форму.
-Ну что, вояки, стоите, садитесь к столу, — проговорила старшая, держа в руках черпак. – Девочки, налейте им борща, да пожирнее, судя по их лицам, они точно не ели более суток.
Когда стали есть, послышался шум подъезжающей машины. Я выглянул в окно: к избе подъезжал немецкий грузовик.
-Не волнуйтесь, — сказала чернявая девушка. – Это наш трофейный грузовик привез продукты.
В избу, пригнувшись в проеме дверей, зашел боец с погонами старшины. Он был огромного роста, кулаки, как кувалды!
-Бася, принимай продукты, — обратился старшина к старшей поварихе.
-Ну как вы, мои крестницы? Не обижают вас здесь? – обняв девушек, ласково проговорил великан.
-Нет, дядя Федор, не обижают, все хорошо, — ответили девушки.
-Если что, говорите, я быстро разберусь, — сказал старшина, доставая вышитый кисет и подозрительно глянув на нас.
Мы поели, помогли разгрузить машину. Затем Степан повел нас знакомиться с бойцами нашего взвода. По пути мы попросили его рассказать о девушках из столовой, об их покровителе старшине, о том, как попала в отряд немецкая машина.
-Это удивительная история, в нее трудно поверить, но факты налицо, от них никуда не денешься, — проговорил Степан и, присев на поваленный ствол сосны, начал рассказывать.
…Федор перед войной служил на Дальнем Востоке, не раз на границе сталкивался с японскими агрессорами. Хорошо знал японские единоборства, прекрасно владел рукопашным боем, умел водить разные машины. Начало войны он встретил у нас, в Беларуси. Его часть вела тяжелые бои в районе Слуцка, Старых Дорог, Глуска, дважды попадала в окружение. Спасали бескрайние белорусские леса. Было приказано отдельными группами прорываться на восток. Но этот приказ был нереален, ведь везде были фашисты! Вскоре с Федором остался только 30-летний лейтенант, переводчик из разведки стрелкового полка, парня звали Иваном.
Федор с Иваном затаились в густом кустарнике крушины, недалеко проходила шоссейная дорога Брест-Москва. По ней непрерывно шли на фронт фашистские войска. Дорога усиленно охранялась.
Переходить дорогу они решили на рассвете, когда поток машин заметно спадает, и двинуться в направлении Мозыря, там, по предположениям Федора, проходила линия фронта.
К четырем утра движение на дороге немного спало. На обочине, как раз напротив друзей, остановился грузовик, крытый тентом. Из кабины вылез немецкий обер-лейтенант и расстегивая на ходу ремень от брюк, направился к кустам. Водитель в форме ефрейтора открыл капот и стал копаться в моторном отсеке.
-Иван, лежи и не двигайся, — прошептал Федор. – Сейчас займусь офицером.
Когда фашист стал приседать, расстегнув брюки, то увидел перед собой огромные ноги в грязных обмотках. Федор ребром ладони ударил по шее немца, и тот замертво повалился на еще влажный мох.
-Иван, быстрее сюда, — позвал Федор. – Быстро раздевай немца и надевай форму на себя, а я займусь водителем.
Федор выглянул из-за куста, на шоссе было пока пусто. Подкравшись сзади к машине, он стянул немецкого ефрейтора с буфера и, зажав ему рот ладонью, потянул в кусты. Вытянув его же штык-нож из ножен, прикончил фашиста.
-Быстрее переодевайся, пока нет машин на трассе, — торопил Федор Ивана.
Через пару минут из леса вышли обер-лейтенант с парабеллумом в черной кобуре и огромный ефрейтор со штык-ножем на поясе.
-Быстро уезжаем отсюда, пока охрана не обнаружила трупы, — сказал Федор, садясь за руль грузовика.
Отъехав пару километров, Федор остановил машину.
-Иван, срочно проверь документы, нужно узнать, какая миссия у этого обер-лейтенанта, а я посмотрю свои, — проговорил Федор, доставая из кармана документы.
-Этот обер — снабженец из тыла, обеспечивает снабжение наступающих армий оружием и продовольствием, здесь в документе даже штамп – оказывать данному лицу всяческое содействие, — перевел Иван документы.
-Ну а я просто водитель, Курт Миллер, в случае чего будешь говорить, что я немой, точнее, контуженный от русской бомбы, ведь я по-немецки ни бэ ни мэ, — пошутил Федор, трогаясь с места.
Когда взошло солнце, на дороге возобновилось движение.
Одни машины шли на восток, другие – в обратном направлении, чтобы загрузиться продовольствием и оружием. На машину Федора никто внимания не обращал. Когда подъехала полевая кухня, колонна остановилась, все брали котелки и кружки и подходили к кухне. Воспользовавшись моментом, Федор залез в кузов машины, там оказались ящики с оружием и много продовольствия в виде консервов и шоколада.
В это время к их машине подошел немецкий офицер в чине обер-лейтенанта с железным крестом.
Иван поприветствовал лейтенанта, спросил, скоро ли тронемся дальше.
Большевики устроили засаду на дороге, сожгли несколько наших машин, но мы уже вызвали штуки (Юнкерс-87), скоро их разгонят, и мы двинемся дальше, — ответил немецкий офицер.
Когда устранили завалы из сгоревших машин, колона двинулась дальше. В Глуске пополнили запасы продовольствия и оружия, взяли в запас три бочки бензина. Оказалось, что в бардачке машины лежал документ, сколько чего получать и в какие части доставлять. Но везде была спешка и неразбериха, никто никого не проверял, потому что нужных частей на месте не было, они либо ушли вперед, либо отставали. На их месте были совсем другие части, а частей СД и гестапо еще было мало, чтобы всех проверить. Так прошло два дня…
-Что будем делать, Иван? – спросил Федор. – Я думаю, нам нужно возвращаться в полесские леса, будем партизанить, ведь фронт нам уже не догнать, фашисты повсюду, прут на Москву.
-Ты прав, сейчас удобный момент, машины идут в двух направлениях, никто не обратит на нас внимания, — согласился Иван. – Когда уменьшится поток машин, разворачивайся и держи направление в сторону Любанского леса. В Любанских и Петриковских лесах осталось много бойцов наших частей, и я уверен, что они будут сражаться с врагом в этих лесах.
Когда уменьшился поток машин, Федор развернулся на ближайшем перекрестке, и они двинулись в обратном направлении. Вокруг стояли тучи дорожной пыли, а по обочинам немецкие конвоиры вели сотни наших пленных солдат.
Друзья заехали в Старые дороги, получили еще продовольствие, патроны для автоматов ПМ-40, три ящика патронов к винтовке маузер, заправили под завязку бак машины. Снова никто ничего не заподозрил. Выехали со Старых Дорог, взяли направление на Любань. Вдруг на дороге увидели четырех фашистов с овчарками и одного парня в гражданской одежде, которые вели группу девушек – 6 человек и двух военных.
-Ведут на расстрел, гады, — проговорил Федор. – Приготовь себе автомат к бою, мне не нужно.
Обогнав группу людей, Федор резко остановился. Иван, взведя затвор автомата, вышел из машины, за ним выскочил и Иван.
-Ваши документы! – крикнул по-немецки Иван. – Куда вы ведете этих людей?
-Мы из охранного батальона, ведем расстреливать в карьер этих юда-недочеловеков, — ответил эсэсовец, предъявляя документы и указывая на испуганных девушек.
-А эти двое кто? – спросил грозно Иван.
А это политрук и комиссар, такие подлежат немедленному расстрелу.
-Ты кто? — Иван ткнул автоматом в грудь молодого парня с наганом на поясе.
-Я русский, но служу великой Германии, это я указал, где спрятались эти комиссары и эти юды, — угодливо лепетал предатель. – Гер офицер, с девочками можно сначала побаловаться, а потом и в яму.
-Ты молодец, за свои заслуги получишь хороший дом и корову, — похлопал по плечу предателя Иван. – Ведите их к карьеру, а этих собак привяжите пока к моей машине, они нам только мешать будут, — улыбнулся Иван.
В 50 метрах от дороги за кустами показалась зловещая яма, там уже лежали расстрелянные люди, слегка присыпанные песком.
-А ну, юды, быстро раздеваться! – кричал отморозок, чтобы угодить немцам.
Гитлеровцы повесили на сосну автоматы, приготовились делать свое черное дело, это было им не впервой: сначала девчат жестоко насиловали, а потом убивали…
Федор не спеша подошел к гитлеровцам, резкими ударами свалил их на землю, а когда двое других попытались схватить автоматы, Иван короткой очередью прикончил обоих. Русский отморозок растерялся, прижался к сосне, забыв от страха про свой наган.
Федор подошел к нему, резко дернул за голову, послышался хруст, затем поднял его и бросил в яму со словами:
-Получай, предатель, и корову, и дом!
Политрука и комиссара переодели в одежду убитых немцев, пришлось прикончить и четырех овчарок, потому что они не подпускали к машине, увидев, что нет их хозяев.
Девушки залезли в кузов и сели на оружейные ящики, политрук с комиссаром подготовили пулеметы и заняли позицию у заднего борта. Тронулись в путь. Навстречу шли десятки немецких машин. Когда их поток немного поредел, Федор свернул на лесную дорогу. Через километров пять им встретился отряд гитлеровцев, человек 40. Федор из обогнал и остановился, посигналил три раза. Вояки кинулись к машине, думая, что их подвезут. Пулеметы дружно ударили с заднего борта, в том числе и в руках девушек. Ни один фашист не ушел от возмездия.
Недалеко от деревни Большие Городячицы в глухом лесу встретили красноармейцев, обошлось без боя: солдаты увидели в кузове улыбающихся девушек, как тут будешь стрелять — улыбаются, значит, свои, родные…
…Как я писал выше, к ноябрю в отряде было уже 50 хорошо вооруженных бойцов, своя машина, много немецкого оружия, продовольствия, немецкой формы, которая еще не раз пригодилась партизанам. Три девушки остались в нашем отряде, две работали на кухне, одна – медсестрой. Ивана и еще троих девушек перевели в штаб нашей 130-й бригады. Федор с машиной остался в нашем отряде, опекал и защищал спасенных им девушек, говорил, что они напоминают ему дочек, оставшихся в далекой Сибири…
Вот такая удивительная история произошла в самом начале войны, — закончил рассказ наш проводник Степан.
-И таких историй в нашей героической 130-й Петриковской бригаде были десятки. А как же иначе, ведь только героический народ мог победить такого коварного врага, — сказал напоследок отец.
Михаил Маскальчук, г.п.Большая Берестовица
