Людмиле Васильевне Дубовик из Большой Берестовицы 86 лет. На ее жизненном пути было немало тяжелых испытаний, невосполнимых потерь и суровых будней. Но, пожалуй, ничто так не закалило ее характер, как пережитая в юном возрасте война и годы немецкой оккупации, которые она встретила восьмилетней девчушкой. 
Родилась Людмила Васильевна в деревне Слободка Шкловского района Могилевской области в 1933 году. В семье ее родителей, Варвары Дмитриевны и Василия Елисеевича Веремьевых, росло уже четыре дочки, Людмила стала пятым, самым младшим ребенком. Родители трудились в колхозе, причем, отец, имея за плечами 4 класса школы, считался очень грамотным человеком и был бригадиром.
Людмила Васильевна вспоминает, что у родителей было 50 соток земли, своя лошадь, корова, другое хозяйство. Но в одночасье вполне благополучная жизнь рухнула.
— Я хорошо помню, как началась война, — начинает свой рассказ Людмила Васильевна. — Отца, как и всех других мужчин из деревни, призвали в первые дни. Мы провожали его, он вел меня за руку, а мама и говорит с отчаянием: «Что же я буду делать одна с пятью детьми?» На это отец только вздохнул: «Как все люди, так и ты…»
Немцы появились у нас в Слабодке не сразу. Сначала мы видели только самолеты, которые летали бомбить Оршу и железную дорогу, которая проходила мимо нашей деревни. Это была значимая магистраль Орша – Могилев.
А потом как-то после бомбежки в деревне появились немцы на мотоциклах и танках, я сама их видела, мотоциклы такие большие, с колясками, а в них немцы с пулеметами. Говорят по-немецки, ничего не понятно. Задержались они в нашей деревне на некоторое время. Наш дом был большой, хороший, на две половины, вот они его для себя и присмотрели. Пришли и говорят: «Вэк!» Мама сразу догадалась, что нам нужно убраться из дома. Ну «вэк», так «вэк», кто же с немцами спорить будет, пришлось нам перейти жить в сарай. Так в сарае и сидели все время, спали на соломе, только днем мама ходила к соседке, чтобы нам что-то поесть приготовить. А в нашем доме хозяйничали немцы, у нас была большая русская печь так на ней они кур жарили, которых в деревне ловили.
Потом немцы двинулись дальше, и мы смогли вернуться в дом. Но, уходя, они все подчистили, что у нас было: корову и коня забрали, где какой кусок мяса был, и тот прихватили. Хорошо еще, что машинку швейную мы успели в землю закопать, чтобы немцы ее не нашли и не забрали, ведь пять девчат в доме, обшивать всех надо.
Когда немцы заняли нашу территорию, в лесах появились партизаны, мы об этом слышали. Правда, из нашей деревни в партизаны никто не ушел, у нас ведь немцы стояли. А вот мой дядя, муж маминой сестры, Иван Михайлович Рыжик который жил в соседней деревне Уланово, был связан с партизанами. Он был лесником и помогал партизанам, собирал для них информацию.
Поскольку своих съестных запасов у нас никаких не было мама часто отправляла меня к своей сестре: «Беги на Уланово, может, дядя даст нам хоть немного хлеба и картошки». До Уланова было недалеко, километра четыре, детей немцы не трогали, поэтому я спокойно отправлялась в дорогу. Когда я приходила, дядя всегда подробно меня расспрашивал, есть ли у нас в деревне немцы, сколько их, в каких домах размещаются. Однажды он попросил узнать, как охраняется железнодорожный мост, который был недалеко от деревни. Я ведь была маленькой девочкой, на ребенка немцы не обращали внимания, могла идти спокойно, меня никто не трогал, а взрослых туда бы и близко не подпустили. Рассказывала я дяде также, где немцы копали окопы вокруг деревни и где строили блиндажи.
Вскоре после того, как дядя спрашивал меня про охрану моста, партизаны его взорвали. Немцы тогда сильно взбудоражились, хотели даже нашу деревню сжечь. Два крайних дома, которые ближе к мосту, они сожгли сразу, вроде и пару человек расстреляли. У нас на речке была мельница, там работал немец-мельник, он по-русски разговаривал. Вот он и выступил в защиту деревни, объяснил немцам, что люди не виноваты, что это партизаны сами пришли и взорвали мост, а с ними в деревне никто не связан.
Партизанские отряды доставляли немало неприятностей фашистам, они взрывали железнодорожные пути, пускали под откос немецкие эшелоны, уничтожали гитлеровцев. В Шкловском районе действовала бригада «Чекист», объединявшая 8 партизанских отрядов, в состав которых входило более 800 партизан. Конечно, маленькая девочка Люда не принимала участия в боевых действиях, но те сведения, которые она передавала своему дяде, часто были просто необходимы партизанам, поэтому можно сказать, что в партизанской борьбе есть и ее вклад.
Первые послевоенные годы также были непростыми для семьи Людмилы Васильевны. Отец с войны не вернулся, уже после того, как ее мать стала писать запросы в военкомат, пришло извещение, что он пропал без вести под Смоленском. Семья выживала, как могла: на голом щавеле, мерзлой картошке и лепешках из ботвы. Мужских рук не было, поэтому всю работу приходилось делать самим сестрам. Людмила Васильевна вспоминает, что и она могла и косить, и гвоздь забить, и изгородь сделать, и косу наклепать.
После окончания школы она пробовала поступить в Могилевский пединститут, но не прошла по конкурсу. А потом случайно увидела газету у сестры, в которой было объявление о приеме в Краснобережский техникум, взяла свои документы и завезла туда. Получив специальность «Техник-механик сельского хозяйства» после окончания техникума она была направлена в Мурованское училище. В 1956 году Людмила Васильевна приехала на Берестовитчину и осталась уже здесь навсегда. В училище она преподавала предмет «Сельхозмашины и комбайны».
— В группе у меня было 25 человек, — улыбается Людмила Васильевна, — и многие курсанты были гораздо старше меня, уже после армии. Но они в целом добродушно относились к хрупкой девушке, которая учила их устройству машин, хотя иногда и задавали каверзные вопросы.
В Мурованском училище Людмила Васильевна познакомилась со своим будущим мужем, Николаем Дубовиком, который также был направлен сюда на работу мастером. В 1960 году молодые люди поженились, вместе поступили в Горецкую сельхозакадемию, правда, окончить ее удалось только Николаю Семеновичу, а Людмиле Васильевне пришлось бросить учебу из-за рождения дочери.
После открытия училища в Большой Берестовице Дубовики переехали в райцентр, получили здесь квартиру и продолжали преподавание до ухода на пенсию.
За многолетний добросовестный труд в системе профтехобразования Людмила Васильевна была награждена медалью «Ветеран труда», общий ее трудовой стаж составляет 40 лет, и 38 из них отданы ставшему родным училищу.
В семье Дубовиков родилось трое детей, но по трагическому стечению обстоятельств двоих уже нет: в 48 лет умерла дочь Ольга, в молодом возрасте погиб в армии сын Володя. Уже 18 лет как не стало и Николая Семеновича, сейчас опора и поддержка для матери — младший сын Саша, который живет в Пограничном, он постоянно приезжает к матери и оказывает необходимую помощь.
— Много было у меня сложных лет в жизни, — говорит на прощание Людмила Васильевна, — все прошло, пережилось, притерпелось. Тяжело и теперь, что из дома практически не выхожу. Но пока живу и дышу, буду оставаться бойцом, ведь этому меня научила не только жизнь, но и война.
Ирина МИКЛАШ,
фото автора
