Кто-то обзовет любовь болезнью, кто-то результатом чрезвычайной терпеливости и упорного душевного труда, кто-то станет ее ждать, а кто-то опровергать, одному она окажется в радость, а второму – в окаянную напасть. Так или иначе, несмотря на зимние холода, сегодняшний день тепло укутан романтическим настроением всех влюбленных, а значит и истории положено рассказывать сегодня согревающие, заставляющие верить – любовь есть! А вот и одна из таких.
В младшей школе я частенько подхватывала простуду. Тогда папа садил меня в машину и вез к амбулаторному, как я его называла, доктору. Путь пролегал мимо немногочисленных деревенских пятиэтажек, которые мне нравилось рассматривать через автомобильное стекло. Однажды, задрав голову повыше, на одном из домов я увидела подпирающую крышу надпись: «Таня, я тебя люблю!». Когда ты ребенок, эти слова означают разделенную пополам конфету, или то, что, играя в салочки, ты будешь догонять только его, или на худой конец то, что, стесняясь своей симпатии, ты начнешь дразниться и толкаться, только бы никто не догадался о твоих истинных чувствах. А когда ты становишься взрослым? Что тогда вынуждает тебя подыматься так высоко, чтобы всем рассказать эту «постыдную» тайну? Мне очень хотелось об этом спросить, но разве полагается говорить о подобном вслух, когда тебе всего каких-то восемь лет. То ли дело восемнадцать. Когда любовь превращается в долгие вечерние прогулки, милые сюрпризы, высокие идеалы и непримиримость со всем, что сколько-нибудь от них отличается.
– Пошел с друзьями на футбол вместо того, чтобы провести время со мной. Неужели он по мне даже не скучал? Он бросил меня, выменял на своих пацанов. Вот и вся любовь, – типичные девичьи мысли, посещающие с определенной периодичностью любую юную влюбленную леди, в тот день не миновали и тоскующую в лучах первого весеннего солнца, «одинокую» меня. В молодые годы хватает времени для раздумий, а если девушке позволить много думать, она обязательно что-нибудь себе надумает. К тому моменту, как над головой прозвучал вопрос, все ли у меня хорошо, в моем списке надуманного уже успели появиться следующие пункты: он меня больше не любит, он никогда меня не любил, меня никто никогда не любил и не любит. И неизвестно, что в просветленную солнечным потоком голову пришло бы еще, да только пришлось отвлечься.
Надо мною склонилась немолодая уже пара – худенькая невысокая женщина лет шестидесяти и примерно того же возраста, интеллигентного вида мужчина. Они улыбались и казались более чем счастливыми.
– Случилось, – не выдержала я. – Случилось то, что любви, о которой пишут в книгах, не существует. Выдумки все это. Для дураков.
Лицо мужчины преобразила улыбка:
– Как человек, проживший сорок два года в браке, совершенно согласен. Как можно ее любить, когда за столько времени она до сих пор не научилась готовить вкусный борщ, постоянно умничает и разрешает коту сидеть на кухонном столе?
– Так же, как и его, не моющего никогда после себя посуду, совсем любить невозможно, – слегка нахмурившись и подтолкнув своего супруга под локоть, подхватила женщина.
– Вот, снова она умничает!
– Ужином я сегодня кормить буду кота!
«Перебранка» продолжалась еще секунд тридцать, пока, немного приспустив на нос свои квадратные очки, женщина снова не обратилась ко мне:
– Любви, о которой пишут в книгах, может быть, и нет. Зато точно есть другая любовь – и это готовность простить любимого за то, что он человек и, как все люди, бывает несовершенным.
До конца ли я поняла эту фразу в тот момент, сказать и сейчас тяжело. Впрочем, уточнять было уже не у кого. Мои случайные знакомые уходили все дальше и дальше, вероятно, направляясь на свою маленькую уютную кухню – пить чай, подшучивать над сединою. И только подпирающая крышу соседнего дома надпись по-прежнему станет заглядывать к ним через кухонное окно и зазывать в то далекое время, когда волосы были темнее, кожа нежнее, когда взгляд был искристее, а характер проявлялся бойче… Таня, я тебя люблю! – скажет надпись. Сорок два года назад и по сей день.
Анна РАДЮК,
фото носит
иллюстративный харатер
