Ирина Шатырёнок – гродненская писательница, публицист, член Белорусского союза журналистов, автор 12 книг и более 500 публикаций в СМИ. Среди ее книг, любимых многими читателями, – «Банные мадонны», дилогия «Старый двор моего детства», «Бедная-богатая Валентина», сборники критических и публицистических статей «Слово о слове», «Человек с улицы Литературной» и многие другие.
В настоящее время она работает над подготовкой к публикации материала, посвященного судьбе графа Александра фон Биспинга, бывшего владельца имения Массоляны. К такой неожиданной теме, как признается Ирина Шатырёнок, побудила ее одна газетная публикация. Сегодня она предлагает вниманию читателей отрывки из своей работы, в которой рассказывается о жизни богатых и крестьян в начале второй половины XIX века.
В 1864 году в английском издательстве «Macmillan and CO» вышла книга «Seven Months’ Residence in Russian Poland in 1863», или «Семь месяцев жизни в русской Польше в 1863 году». Полное имя автора Anderson, Fortescue Lennox Macdonal. Издательство «Macmillan and CO» – одно из старейших в мире, было основано двумя братьями из Шотландии – Даниэлем и Александром Макмиллан – еще в 1843 году. Английский вариант названной книги свободно размещен в интернете.
Главные герои дневника – сам автор записок и местный граф Александр Биспинг. Неожиданно глазами иностранца читатели ХХI века узнают о событиях стопятидесятилетней давности. Вот она, повседневная жизнь в деталях и подробностях! Класс дворян, чиновников, купцов, евреев, повстанцев, царских офицеров, казаков, солдат, крепостных и казенных крестьян. Казалось бы, частная история, но записи содержат информацию об общественных умонастроениях того года, обычаях местечек, как устроены хозяйства в поместьях, винокурение, ярмарки, экспорт древесины, отличительные особенности городского общества в Гродно и усадьбах Волковысского, Берестовицкого поветов.
Фортескью Андерсона
В книге английского путешественника Фортескью Андерсона 214 страниц, восемь глав. Первая глава о маршруте и прибытии в русскую Польшу. Вторая о бытовой жизни. Третья о семейной жизни. Четвертая о русской церкви, крестьянах, евреях. Пятая о спорте, местной охоте на волков, вальдшнепов, бекасов и другой дичи, рыбной ловле. Шестая о русских казаках, солдатах и восстании 1863 года. Седьмая об аресте, заключении в гродненской тюрьме и других злоключениях друзей. Восьмая об освобождении из тюрьмы и отъезде Фортескью Андерсона из русской Польши.
Об авторе заметок почти ничего неизвестно кроме того, что он выпускник университета в Оксфорде, учился вместе с А. Биспингом в Боннском университете, сын английского пастора, вернулся на родину, опубликовал свою книгу и преспокойно дожил где-то местным пастором.
Род католиков Биспингов – выходцев из немецкой Вестфалии, обосновался в Волковысских, со времен Стефана Батория – еще и в Гродненских землях. С конца XVIII в. мужчины Биспинги занимали различные военные и гражданские должности. Но вот две женщины смогли приумножить и улучшить свои финансовые дела: Александра Свечина и Юзефа Войчинская, в девичестве – Биспинги. Они не имели наследников, в 1853 году после смерти супругов объединили свои имения в общий майорат.
В состав Массолянской ординации вошли земли и родовые фольварки: Массоляны, Поплавцы Берестовицкого, Вертелишки, Сколубово, Бояры, Санковщина, Ракитно Гродненского, Верейки, Струбница, Кузмичи, Матейковщина Волковысского уездов. Согласно майорату, после смерти двоюродных бабок владельцем всего этого имущества стал Александр Биспинг – крестный сын Юзефы Войчинской. На тот момент наследник был еще малолетний, ему исполнилось всего 11 лет.
В семье небогатого Камила фон Биспинг-Гален (10.08.1810–06.05.1850) подрастало четверо детей: Ян, Александр, Иосиф и Тереса. Все они родились в Дулевщине, теперь это деревня в Мостовском районе, а прежде относилась к Волковысскому повету, недалеко от деревни Струбница. Мальчиков из рода Биспингов определяли сначала в лицей в городе Митов (Mitau), современная Елгава, потом в немецкий университет.
Александр фон Биспинг-Гален – вполне европейский юноша немецкого происхождения, родился 16 января 1844 года в отцовском имении. В Боннском университете массолянский землевладелец познакомился с сыном англиканского священника Фортескью Андерсоном, тот давал ему две зимы уроки английского. В 1862 г. друзья побывали на второй Всемирной выставке в Лондоне (с 1 мая по 1 ноября 1862 года).
К 1863 году срочные дела требовали личного присутствия и присмотра за большим хозяйством, молодому наследнику надо было возвращаться на родину. «Для графа было крайне необходимо, чтобы он как можно скорее приступил к личному управлению своим имуществом. Его родители умерли. У него не было других родственников, способных нести всю тяжесть ответственности. Он не мог полностью доверять выполнение различных планов, которые считал необходимыми, своим агентам. Многое требовалось сделать для улучшения положения, как арендаторов, так и рабочих на его земле. Работа вдвойне трудная по причине изменившегося положения вещей в результате отмены крепостного права… В полном убеждении я без дальнейших угрызений совести принял его любезное и многократное предложение и вместе с ним и его слугой-немцем отправился в путь вечером 26 февраля 1863 года из Берлина» – одна из первых записей дневника.
На семь месяцев Ф. Андерсон стал его ближайшим компаньоном, советчиком и учителем английского языка. Их долгий маршрут в карете начался в Бонне, далее пролегал через Берлин, Майенбург, Кёнигсберг, в Вильно друзья пересели в вагон железнодорожного поезда и приехали в Гродно.
Можно сказать, что время для поездки в русскую Польшу было выбрано неудачно. На территории Западного края Российской империи началось восстание, подготовленное польскими и белорусско-литовскими конспиративными организациями. Молодому Биспингу в январе только исполнилось девятнадцать лет, и по запискам автора можно судить, что его компаньона меньше всего заботила политика, воспитание в немецких традициях предполагало трудолюбие, аккуратность и расчетливость, а значит, надежды на будущее – крепкое хозяйство принесет надежное благополучие.
По прибытию в родные места молодой граф начал делать визиты к близким и дальним родственникам. Иностранный повествователь наблюдателен, он живо схватывает различия, подмечает роскошь местных владельцев фольварков и нищету крестьян, о чем ведутся разговоры среди завсегдатаев светских салонов в Вертелишках, Массолянах, Верейках. Как отмечаются именины и дни рождения, каковы домашние манеры, знание французского и английского языков. И здесь протекала жизнь, и еще какая жизнь! В домах собирались библиотеки, выписывались журналы и ноты из Варшавы, Санкт-Петербурга, в оригинале читали Диккенса, Текеррея, Мопассана, в салонах встречались культурные и образованные люди своего времени.
День за днем автор подробно описывает погоду, дороги, мосты, одежду, религиозные и светские праздники, похороны, заработную плату «стюардов» – слуг графа, повара, управляющего, состояние городских отелей, уровень обслуживания в ресторане.
«Массоляны в хорошую погоду, должно быть, очаровательное местечко. Дом меньше, чем в Верейках, но прекрасно обставлен, и основательно и совершенно комфортно. Он был построен около пяти лет тому назад госпожой Войчинской, теткой графа, дамой очень богатой, от которой он унаследовал поместье. В доме комнаты с ванными на первом этаже; очень немногие загородные дома имеют более одного этажа. В просторном зале стоит большое зеркало, прикрепленное, по-видимому, к стене напротив входа, но способное открываться, как дверь, на петлях. Когда дверь открывается таким образом, виден красивый алтарь, который был воздвигнут для празднования богослужения по особому разрешению папы. Справа от этого зала находится гостиная, мебель в которой сделана из орехового дерева и красного шелка. В этой гостиной есть также два великолепных зеркала и английский камин, а среди прочих украшений – прекрасная ониксовая чаша на мраморном пьедестале с двумя богато украшенными канделябрами. За гостиной находится будуар, обставленный так, что мог бы вызвать восхищение даже у тех, кто знаком с роскошью Лондона и Парижа. Столовая способна принять двадцать или тридцать человек гостей, причем устроенных с равным богатством и комфортом, стены украшены семейными картинами. Спальные комнаты также хорошо меблированы. Перед домом, в нескольких ярдах от него, большое озеро, занимающее двадцать акров земли; за ним стоит маленькая красивая церковь с домом священника, больницей, богадельней и трактиром, недавно построенным тем же щедрым владельцем. За домом большой сад, а у входа в сад стоит оранжерея».
«Первая ферма в Массолянах, которую мы посетили. Великолепное стадо из более чем шестисот овец, у большинства из которых уже были ягнята, удобно расположилось в обширных амбарах, а напротив них – сарай, полный волов. В конюшнях содержались четыре полезных на вид вороных коня, запряженные, были украшены красными и белыми лентами. В каретном сарае стояли четыре кареты и несколько саней разного вида.
На второй ферме мы увидели стадо из двухсот овец, которые сдержались в большом амбаре и ели гороховую солому. Они принадлежали к Саксонской породе, имели короткую шерсть исключительно хорошего качества, сезон ягнения только начался — более чем на два месяца позже, чем в Англии… » – отмечает автор.
Европеец отмечает, как тепло встречают своего молодого хозяина крестьяне: «некоторые из них кланялись и, как восточные рабы целовали нижнюю кромку его плаща, другие даже падали на землю и целовали его ноги или подол брюк».
Еще одно наблюдение: «…а женщины в большинстве своем заняты мытьем и стрижкой овец, здесь, как и в других частях края, эту работу обычно выполняют женщины, когда в Англии она закреплена только за мужчинами».
Заработная плата крестьян высока, дешевизна продуктов питания в обычные годы, зарплата стюардов варьируется от пятисот до восьмисот рублей, или от семидесяти пяти до ста двадцати фунтов в год. Должность повара всегда занимает человек, который получает от восьмидесяти до ста рублей в год. Он хорошо выполняет свою работу и всегда сопровождает своего хозяина в его путешествиях.
Трапезы в Польше начинаются с ранней чашки кофе. Затем идет слабый чай в стаканах. Высокий медный сосуд (самовар) с трубой посередине для дров, которые, будучи подожжены, кипятят воду. На каминной полке стоит маленький белый фарфоровый чайник, который вмещает около одного стакана чая. В каждый стакан наливают очень маленькую порцию чая, а остальное заливают кипятком из самовара. Чай превосходный, стоит недорого, в несколько раз больше гинеи за фунт. Очень хорошего золотистого цвета. Поляки имеют обыкновение добавлять в чай вместо молока ломтик лимона или несколько капель сладкого соуса или вина. Около одиннадцати часов дня сардины, икра, сельдь или сушеный лосось, приносят черный хлеб с маслом. Заодно в час дня объявляется обед, перед которым наливают стакан старого виски (водка). Обед состоит из трех или четырех блюд, всегда начинается с супа. Любимый суп летом – это белый суп со льдом (зупа-хлодник); в нем круглые вкрутую яйца, ломтики огурца и сушеная сельдь. Очень вкусно.
«Между обедом и ужином подавали чай в стаканах, а затем шла нескончаемая игра в карты для желающих. Едва ли найдется в стране дом, в котором не преобладал бы этот обычай играть в карты; иногда он крадет у нас ранние, а иногда и поздние часы дня и влечет за собой обычное количество кратковременных волнений и продолжительных страданий. В игры, в которых проигрываются и выигрываются самые крупные суммы денег, играют только джентльмены».
«Действительно, среди пожилых и замужних дам этой страны существовал один обычай, которому следовали почти повсеместно и в любое время, и который, как мне казалось, был бы «более почетен в нарушении, чем в соблюдении», а именно— обычай курить сигареты».
«Город Волковыск. Возвращение оттепели снова наполнило улицы грязью, везде неприятный запах на все и вся. Церковь – длинное белое здание, очень простое и не очень чистое. Материалы для строительства новой русской церкви разбросаны по рыночной площади, и ее внешний вид кажется почти законченным. Все дома построены из дерева; свиньи бегают по улицам, как собаки, и не так уж мало коров, которые бродят, словно за ними никто не присматривает, и останавливаются то тут, то там, чтобы потянуть горсть сена с какой-нибудь крестьянской телеги»
В конце книги появится одно мрачное и по описанию автора очень злачное место, наши герои будут арестованы и проведут какое-то время в одиночных камерах гродненской тюрьмы. Допросы следственной комиссии, лжесвидетели из повстанцев, встречи с шефом полиции, генерал-губернатором Иваном Скворцовым, и жестокий приговор о конфискации поместий графа, ссылка Биспинга в Уфу.
«Тюрьма, которую я покинул, была лучшей из трех гродненских тюрем и, как я уже говорил, предназначалась для высших политических преступников…»
Друзья расстанутся навсегда, чтобы уже никогда больше не встретиться. Англичанин в кабинете у губернатора подпишет в присутствии его секретаря на французском и на английском языках одно условие-обещание «…никогда не возвращаться на русскую территорию» и вскоре покинет Гродно. «За день или два до моего отъезда я услышал, что к Гродненскому губернатору с прошением на его имя едет длинный обоз арендаторов и соседей Александра Биспинга во главе с русским священником. Слово русского священника, сказанное в защиту польского владельца-католика, не было рядовым случаем, и я был полон оптимизма в надежде на успех. Его действительно отпустили, но ненадолго».
Священник Фортескью Андерсон в тягостные минуты часто обращался за помощью к молитвам, искал в них утешение, но еще в русской Польше твердо для себя решил: путевой дневник будет издан, на страницах его он поведает не только о быте чужого для него и далекого народа, но и о несправедливой судьбе близкого товарища по университету.
Он мучился вопросом – почему благодетельный Александр Биспинг стал заложником горьких обстоятельств: «День за днем я был свидетелем его честных и последовательных усилий на благо императора, которому он и его народ были обязаны подчинением; и народ, который он охотно защищал и лелеял, снова отдавался на милость воинственного казака или на алчное вымогательство еврея. Его самые возвышенные устремления были сокрушены в самом расцвете его юношеской зрелости, и «солнце его ярчайшей надежды так же внезапно зашло, когда еще был день».
Хэппи-энда в этой истории не случится, так сложились обстоятельства и звезды для Александра фон Биспинг-Галена, но об этом в следующих частях.
Ирина Шатырёнок
