В конце августа в Гродно приехал летчик-космонавт, Герой России Александр Лазуткин. В кинотеатре «Красная звезда» он встретился с участниками Международного медиа-клуба «Формат А-3».
Автору этой публикации тоже посчастливилось присутствовать на этой встрече. Посчастливилось, потому что из всех известных людей космонавты, на мой взгляд, составляют особую касту, ведь только они были там высоко в небе, где никто больше не бывал, только они видели оттуда нашу планету Земля.
В свой первый полет Александр Лазуткин отправился 10 февраля 1997 года и провел в космосе 184 дня и 22 часа на космическом корабле «Союз ТМ-25» и орбитальном комплексе «Мир». На Землю экипаж вернулся 14 августа 1997 года. За мужество и героизм, проявленные во время длительного космического полета на орбитальном научно-исследовательском комплексе «Мир», он был удостоен звания Герой России.
Общение с этим известным человеком проходило живо и интересно. Несмотря на свой особый статус, Александр Иванович оказался очень простым человеком, с удовольствием отвечал на все вопросы, заданные участниками встречи. Отдельные фрагменты беседы хотелось бы представить вниманию и наших читателей.
Путь в космонавтику
Когда у меня появилось желание полететь в космос, честно скажу, не помню. Я родился 30 октября 1957 года в Москве, а 4 октября в космос был запущен первый спутник. Восторг от этого события видимо и передался мне где-то на генном уровне. В школе я читал много книг о таинственных мирах, которые можно увидеть только там, в космосе. Я искренне верил тому, что там написано. Это меня точно привело на дорогу, ведущую в космос. А на тот момент уже была единственная в мире профессия космонавта, и я хотел связать с нею свою жизнь. Я упорно шел к этой мечте, и добился своей цели.
Какая она, наша Земля, сверху?
Земля очень похожа сверху на то, как ее представляют на географических картах, на глобусе. У меня даже возникал вопрос и во время полета, и позже, как можно было представить ее такой на глобусе, не бывая в космосе? Это для меня и по сей день остается загадкой. Мне понравилось жить в невесомости, смотреть на Землю оттуда. Она голубая и действительно очень красивая. Заметил там одну интересную вещь. Есть на Земле такая страна, которая обладает магией притяжения. Как только прилетает на станцию новый космонавт, пролетая над Италией он обязательно берет в руки географический атлас, открывает его и сравнивает, похож ли действительно сверху Апеннинский полуостров на сапожок.
Необычное глазами
космонавта
Один из необычных моментов в полете – увидеть солнце на абсолютно черном небе и звездочки в виде бриллиантов на этом фоне. Здесь на земле мы не сталкивались с такой ситуацией, мы привыкли к голубому небу.
Необычное я видел сверху и на Земле. Как-то в той части африканского континента, где находится пустыня Сахара, началась песчаная буря. Было видно, как она зарождается. Я наблюдал интересную картину спустя какое-то время: из этой пустыни через Атлантический океан идет широкий след. Это был песок, он поднимался, перелетал океан и достигал, раздвоившись, американского континента. Одна часть оседала в Майами, а другая двигалась в направлении Кубы.
Есть ли внеземные
цивилизации?
У людей существует мнение: космонавты давали подписку под соответствующим документом о неразглашении тайны. Всякий раз, задавая такой вопрос, ожидают услышать соответствующий ответ, мол подписался, значит и не видел. Замечу, что одной из моих целей на пути к профессии как раз и было увидеть иные миры. Еще перед полетом прочитал статью, в которой журналист описывал беседу с космонавтами, не называя их имен. Каждый из них делился своими впечатлениями и утверждал, что видел или чувствовал что-то необычное в космосе. Один из них сказал, что ощущал во время полета, будто бы на него кто-то смотрит, он находится все время под пристальным вниманием. Я специально не старался это запомнить. Но во время полета что-то подобное произошло и со мной. Как-то я подлетел к одному из иллюминаторов, чтобы понаблюдать за Землей, всего их было четыре в том отсеке: сверху, снизу и два по сторонам. Кругом черное небо и звезды, но боковым зрением замечаю, что вдруг что-то появляется там за бортом. Я посмотрел туда инстинктивно и ничего кроме черного неба и пары звезд не увидел. Опять продолжил смотреть на Землю, и в какой-то момент вижу, что опять появилось там нечто. Страшно стало. Помню, как отлетел от этого иллюминатора, полетел к противоположному, чтобы посмотреть с той стороны, посмотрел – ничего. Подлетаю опять к этому иллюминатору, и снова появляется что-то непонятное. Очень хотелось увидеть, что же там, и я начал поворачивать свои глаза в ту сторону, потому что боковым зрением невозможно было четко разглядеть. И тут я увидел два бесформенных сгустка, полупрозрачных, типа облачка. Через одно облачко даже видна была звезда. Но эти образования были устойчивыми. Вдруг замечаю что-то похожее на глаза, только нет бровей и ресниц. Чувствовалось, что там что-то живое. Я сразу вспомнил ту статью. Что это было, я до сих пор не знаю.
Верят ли космонавты
в Бога?
Космонавты такие же люди, как и все остальные. Кто-то верит, кто-то нет. Я рос в то время, когда в стране было атеистическое воспитание. Я не имею четкой установки, что Бог есть, так же, как и четкой установки, что его нет. Несмотря на то воспитание, я нахожусь в середине. Мне интересна религия как сфера деятельности, ведь сколько существует человек, столько существует и религия. Почему? Какие-то другие науки отмирают, трансформируются одна в другую, а религия как была, так и осталась. Почему человек верит в то, что Бог есть, хотя его никто не видел? Ученые утверждают, что все появилось с мощного взрыва много миллиардов лет назад, после которого образовалась наша Вселенная, появились звезды, планеты, и мы являемся своего рода результатом того большого взрыва. Я задумывался об этом не раз в космосе. В моем понимании взрыв ассоциируется с хаосом. Почему же тогда существует такой порядок в мире, движутся планеты по орбите? Кто-то же должен управлять эти процессом.
Самое трудное —
физкультура
Самое трудное в космосе – это занятие физкультурой. Я много занимался спортом и мне хорошо известно, что такое двукратные, даже трехкратные тренировки. Но это несравнимо с тем, что было на станции. Мой разум понимал, что надо заниматься физкультурой, потому что мышцы деградируют и ты не сможешь вернуться на землю живым. Но появлялся другой я, которому хорошо было в невесомости и каждый раз перед занятиями приходилось уговаривать себя, заставлять свое тело работать. Из-за этого я уставал страшно.
Станция –
требовательный
пациент
У нас на станции часто происходили различные поломки. Вначале было страшно от всего. Я знал, конечно, где находится какой прибор, как его отремонтировать, как поменять, например, лампочки. Мне все это приходилось делать на Земле под присмотром других специалистов. Я знал, что если я сделаю что-то неправильно, ничего не случится. В лучшем случае мне могли сделать замечание. А тут, оказавшись на станции, страшновато было даже кнопочки нажимать. Как-то отказал один прибор, мне нужно было его заменить. Прибор этот был соединен трубкой со станционной стенкой для создания вакуума. Для начала нужно было закрыть кран с помощью электрического выключателя. Пульт показал, что он закрыт, и я снял прибор. Оказалось, что кран находился в открытом состоянии, и я услышал, как воздух выходит. Я эту трубочку взял инстинктивно и закрыл пальцем и тут же почувствовал, как засасывает туда мой палец. Моментально стало страшно, еле палец удалось оторвать. Так я соприкоснулся с открытым космосом.
Исправляя такие ситуации, в конце концов, месяца через четыре, я ощутил, что станция для меня стала как будто моим пациентом, а я ее доктором. Более того, я этого пациента хорошо знаю, знаю где у него что болит, где заболит. Станция стала живой для меня, это удивительное состояние. И далее пришло ощущение, что человек сам по себе – это очень сильный природный продукт. Он сильнее любого прибора, любого робота.
«Белое солнце
пустыни»
У космонавтов есть традиция — перед полетом смотреть фильм «Белое солнце пустыни». Вначале перед стартом смотрели просто хороший фильм, чтобы отвлечься. Каждый экипаж привозил с собой какой-то фильм. А когда вышел на экраны фильм «Белое солнце пустыни», его привез один экипаж, потом второй, третий… и так появилась традиция. Но однажды во время просмотра командир корабля, который смотрел фильм уже несколько раз до этого, ушел с середины. На следующий день экипаж стартовал, все было нормально. Прилетели на станцию, стали работать, все было хорошо. Потом вдруг заболел командир, экспедицию прервали на полпути к финишу, спустили экипаж. Вот тут и вспомнили, что он ушел с середины фильма. С тех пор этот фильм смотрят все. Даже если его видят не первый раз, даже иностранцы, и даже если они ничего не понимают.
Об эмоциях перед
стартом
Не знаю почему, но перед стартом и во время его я испытывал абсолютное спокойствие. Первый раз иду к ракете, вхожу в этот лифт, на котором поднимался Гагарин. А сердце стучит абсолютно ровно. Я сажусь в ракету, два часа до старта – волнения нет. Объявили минутную готовность, пошли команды различные, слышу, как включились двигатели, ракета качнулась, и в какой-то момент я почувствовал, что что-то екнуло. Но тут началась перегрузка, меня вдавило в кресло и опять все нормально. Перегрузки нарастают, когда ракета разгоняется, они достигают 3 – 3,5 единиц. Это во столько раз ваше тело становится тяжелее. Ощущение такое, что ты проваливаешься в очень удобную постель, одеяло к тебе прижимается. Кстати, при спуске перегрузки куда больше, они достигают 4-5 единиц. Ты начинаешь понимать, что это уже нехорошо. Живот прилипает к позвоночнику, тяжело дышать. На центрифуге нас тренировали к перегрузкам до 8 единиц. Состояние, когда глаза, кажется, проваливаются, сердце перекачивает кровь, которая в 8 раз стала тяжелее, и мозг начинает обескровливаться. Тут уже и до галлюцинаций недалеко. У нас был единственный случай в истории космонавтики, когда экипаж в составе Макарова и Лазарева в середине 70-х годов во время посадки испытал перегрузки 20 единиц. Макаров рассказывал потом, что не то что дышать невозможно было, даже думать было больно. Это был абсолютно нештатный случай, когда корабль не только очень резко тормозил, входя в плотные слои атмосферы, но и еще развернулся под определенным углом, что способствовало еще большей перегрузке.
Пожар на станции
Перед полетом отрабатывается множество различных расчетных нештатных ситуаций. Космонавтов готовят, как действовать в сложившихся обстоятельствах. Но предусмотреть абсолютно все такие ситуации невозможно. Хотя, как показала практика, случается и такое, что априори вроде бы не должно было произойти. Пожар на станции – это крайне маловероятное событие. Там очень трудно устроить пожар по одной простой причине. Для того чтобы огню гореть, ему нужно всего два параметра, которые поддерживают огонь – температура и кислород, который участвует в поддержании окислительной реакции, горения. На земле все по-иному происходит. В невесомости этого процесса нет. Там и горячий, и холодный воздух весят одинаково. Если мы зажжем свечу, то она сначала загорится, а потом «скушает» весь кислород вокруг себя и реакция сама по себе прекратится, она потухнет. Система пожаротушения на станции устроена следующим образом: как только датчики сработали, тут же выключается система вентиляции. Эта система постоянно перемешивает воздух на станции в любом ее модуле, и огонь погаснет. Но не в нашем случае. Загорелся контейнер из нержавеющей стали, внутри которого находилось вещество, выделяющее при нагревании кислород. На всей станции поток воздуха выключился, а здесь в самом огне рождался кислород, который нужен для поддержания огня. Это было абсолютно маловероятным, чтобы загорелась та кислородная шашка. Более того, когда выясняли причину загорания после полета, на Земле не смогли ее зажечь, даже в костре она не горела.
Стакан воды,
чтобы помыться
Чтобы полностью помыть все тело достаточно было стакана воды. У меня была специальная емкость 250-300 миллилитров, куда заливалась вода с моющим веществом. Из емкости выдавливал капельку водички, наносил ее на определенный участок тела, растирал и вытирался полотенцем. И так поочередно все тело по капле, потому что вода там не стекает. Это жизненный опыт, который показывает, какие у нас есть возможности в целях экономии воды.
Не самая мягкая
посадка
Еще одна неприятная ситуация произошла с нашим экипажем во время посадки. Мы приземлялись 14 августа в Казахстане. На небе ни облачка. Стали выходить на связь с Землей, а они нас не слышат. Как оказалось потом, мы попали в какую-то зону, непонятно откуда там взялась вода, она стала конденсироваться на корпусе корабля и залила электроразъем. В итоге пропала связь. Хоть этот разъем и был негерметичным, раньше такого никогда не случалось. Но это было не самое страшное. Во время приземления у нас отказали двигатели мягкой посадки. К счастью, мы не пострадали.
Сергей Хилюта,
фото автора
